– Ольга Юрьевна, в феврале начнется ажиотаж - запись в первый класс. «Ночные» очереди, махинации с пропиской - все ради того, чтобы попасть в хорошую школу с высоким баллом ЕГЭ. Как избежать подобных историй?

– По закону мы обязаны принять каждого ребенка, школа может отказать только при отсутствии мест. В первую очередь заполняются места теми, кто проживает на закрепленной за школой территории. Таким образом, мы обеспечиваем шаговую доступность образовательной среды.

Поэтому порядок такой. Прием заявлений в первый класс стартует не позднее первого февраля и продлится до 30 июня. Где-то подать их можно и в электронной форме, где-то - лично. Зачислить малыша в первый класс должны в течение 7 дней после приема документов. Этот принцип был всегда. Я сама, будучи еще молодым учителем, обходила вверенные нам соседние дома, чтобы точно выяснить: пойдет ли в первый класс ребенок, живущий по этому адресу.

– А если родители непременно хотят пристроить малыша в гимназию на другой конец города?

– Тут другая история. Для тех же, кто проживает не близко, но все равно хотел бы отдать ребенка именно в эту школу, прием продолжается с 1 июля вплоть до начала учебного года. До фактического заполнения мест. Многие считают, что возить первоклассника через весь город, поднимать его в шесть утра, оставлять на полный день, а вечером опять стоять с ним в пробках, мягко говоря, неприемлемо. Я во многом разделяю эту позицию.

Мое глубочайшее убеждение, что малышей нужно больше беречь. Пешая доступность - важная вещь. Первые четыре года ребенок адаптируется, ему нужно создать максимально комфортные условия обучения. И различные рейтинги, показатели или баллы ЕГЭ - тут совершенно не главное. А главное - первый учитель, который станет вашему ребенку близким человеком, поможет ему пережить стресс, полюбить школу, найти друзей.

Я знаю про ажиотаж, про силу «сарафанного радио» среди родителей в выборе, как им кажется, «элитной» школы. Мы прикладываем много усилий, выстраиваем на всей территории страны единое образовательное пространство, с едиными стандартами качества для всех школ. Начальная школа подошла к этому достаточно близко: здесь мы уже первые в мире и по читательской грамотности, и по математике, и по естественно-научному направлению… Средняя школа - ситуация в регионах пока очень разная.

– Но как найти баланс? В одних школах - планшеты и интерактивные доски. В других - до сих пор туалет на улице и третья смена…

– Согласна: без материальной базы, без теплых туалетов сложно говорить о развитии. Тем более о качественно новом этапе в системе образования. В декабре 2018 года проблема холодных туалетов не была решена только в трех регионах. 

Что касается третьей смены, то её полная ликвидация к 2021 году - одна из важнейших целей в национальном проекте «Образование». Наиболее остро эта проблема стоит в Дагестане, Чечне, Ингушетии, Бурятии. В целом на федеральный проект «Современная школа», который является частью нацпроекта, будут выделены более 250 млрд рублей.

Средства пойдут в том числе на создание новых мест: будут открываться, модернизироваться школы. Более 24 тысяч новых мест будет создано именно в сельских школах. Кроме того, в 16 тысячах сельских школ мы планируем обновить инфраструктуру, во всех школах появится скоростной интернет.

Но материальная база - это только одна составляющая триединой задачи - обеспечить развитие содержания образования, профессиональное развитие учителей, и, как следствие, попасть в десятку лучших стран по качеству общего образования.

– Вопрос от читателя: «Как долго родители будут ремонтировать кабинеты, сдавать на это деньги и делать самостоятельно ремонт? Почему после нескольких предписаний пожарной комиссии в конкретно нашей школе (Ставропольский край, Шпаковский район, село Верхняя Татарка, МКОУ «СОШ № 11»), до сих пор не меняют электропроводку?»

– Я думаю, что мы с руководством края и министерством образования эти вопросы отработаем. Потому что в 2018 году Ставропольский край получил по нашей линии 452 миллиона рублей федеральных субсидий на создание новых мест в школах. В 2019 году регион получит еще 414 миллионов на эти цели, еще 214 миллионов конкретно на места в сельских школах. Вы знаете, что сельские школы должны финансироваться по потребностям. Будем выяснять, в чем проблема.

– В столице на место учителя - серьезный конкурс, а на селе педагогов не хватает. Есть федеральная программа поддержки врачей «Сельский доктор». Может, «Сельский учитель» тоже нужна?

– Действительно, сегодня у нас самый большой дефицит именно сельских учителей. Причем есть школы, где формально вакансий нет, но учителя работают на полторы-две ставки, берут непрофильные для себя предметы. Такая статистика есть по каждой школе, и проблему мы видим. Наиболее остро она стоит в Чеченской Республике, Дагестане, Башкортостане, Краснодарском крае, Иркутской, Новосибирской, Челябинской, Свердловской, Ростовской и Московской областях. В последней - потому что педагоги едут из небольших сел в столицу за высокими зарплатами. Есть даже такой термин - «педагогический туризм».

В прошлом году в Совете Федерации проходили слушания о перспективах развития сельской школы, где было принято решение разработать дорожную карту. Мы проанализировали опыт регионов, изучили экспертные мнения и программу «Сельский доктор». Обсудили, можно ли пойти по аналогии с ней.

Регионов много, и везде - своя специфика, свои формы поддержки молодых педагогов, которые после окончания вуза решили отправиться в малые города и села. Кто-то выдает машины, кто-то - жилье, кто-то - «подъемные» деньги. Кто-то доплачивает к зарплате по 5-10 тысяч рублей в течение трех-пяти лет. Поэтому единой модели, наверное, тут быть не должно. Но все эти разные формы поддержки должны быть прописаны в рамках единой федеральной программы «Сельский учитель»: такая необходимость действительно есть. Будем вопрос прорабатывать.

– Спрашивает читатель Айдын Ховалыг, Республика Тыва, село Тоора-Хем: «Ольга Юрьевна, какова численная нагрузка учащихся на одну ставку педагога-психолога в школе? Мне 29 лет, работаю в небольшом селе. Педагогический стаж нам не считают, зарплата маленькая, а нагрузка - колоссальная. Между тем нынешние ученики эмоционально не устойчивы, многие с серьезными проблемами... Что делать?»

– Спасибо, что задали этот вопрос. Очень важно, чтобы в школе был психолог - причем именно штатный. И оплачиваться его труд должен так же достойно, как и труд наших уважаемых педагогов.

Сегодня у нас есть очень большое желание вернуть психологов в школы. Не должно быть такого, чтобы на одного специалиста приходилось более 800 учеников, как сегодня. И постепенно, надеюсь, мы из этой ситуации выйдем. Первые шаги уже сделаны: разработан профессиональный стандарт "педагог-психолог", увеличилось число мест на профильных специальностях в вузах, принята концепция развития психологической службы в системе образования до 2025 года, а на базе Российской академии образования создан федеральный ресурсный центр психологической помощи. Кроме того, в каждом регионе создается институт внештатных специалистов-психологов, которые будут курировать все эти вопросы.

Что касается нагрузки, то её норма как раз обсуждается: с каким количеством учеников может эффективно работать школьный психолог, на какую ставку. На мой взгляд, это не 800, и даже не 400 человек, а гораздо меньше. Потому что сегодня в работе с детьми появляется очень много вызовов, которых не было еще 20-30 лет назад. Количество этих вызовов постоянно растет. Решать их придется нам всем: и учителям, и родителям, и школьным психологам. Потому что школа - и это мое глубокое убеждение - должна не просто давать знания, а воспитывать личность. Человека, которому будет интересно жить и трудиться, который будет любить свою страну.

– Вопрос из Омска, где прогремела история конфликта учителя, директора и ученика в гимназии № 62. Родители жалуются на плохую психологическую атмосферу в школе. Мама восьмиклассника, который подвергся травле, обратилась в департамент образования. Там сказали: пишите заявление, в течение 30 дней мы его рассмотрим. Месяц! А проблему надо решать срочно. Куда бежать за помощью в такой ситуации?

– Психологический климат в школе всегда тонкий вопрос. В недавнем прошлом, я уверена, на такой уровень подобные конфликты не выходили. Что делать? Общих рецептов нет: каждый случай это разные судьбы, разные жизни, но очень важные для нас. Главное - вовремя заметить проблему и попытаться помочь ребенку.

Мы находимся в постоянном в контакте с министерством образования Омской области и с министром. И самое важное на данном этапе, на мой взгляд - сесть всем вместе за стол переговоров: родителям, директору, учителю, психологу - и начать договариваться. К сожалению, мы стали очень мало разговаривать... по-человечески, друг с другом. Мы увидели конфликт в самом остром его проявлении, но ведь он зрел давно. Почему его не разрешили сразу на уровне школы, и что делали местные власти, это вопрос к Омску, который мы сейчас задаем.

– Школа все чаще становится центром общественных конфликтов, а учитель - объектом сознательных провокаций «с камерой на перевес». Как защитить педагога в ситуации, когда ученик вооружен самыми современными гаджетами?

– Я историк, мне это помогает при анализе прошлого и настоящего. Давайте вернемся назад. В XX веке наша страна пережила два социально-экономических и политических «взрыва» - это 1917 и 1991 годы, когда полностью менялись общественные устои и ценности, менялась сама парадигма бытия. В советское время нельзя было представить, чтобы родители позволяли себе ругань в адрес учителя, да еще и при ребенке. Учителя тоже многого себе не позволяли.

Но когда на протяжении тридцати лет вам говорят, что образование - это услуга, и так же как любая услуга продается и покупается, изменить это в сознании людей очень сложно. Однако мы пытаемся, и постепенно все-таки приходим к тому, что вся страна встает на защиту учителя. Потому что учитель - это сакральная профессия. Такая же, как врач, как священник. И отношение к этой профессии должно быть особое. Мое глубочайшее убеждение в том, что как только поймем, кем для каждого из нас на самом деле является учитель (наставником, а не обслуживающим персоналом), тогда очень многие вещи можно будет изменить.

– Может, пора ставить видеокамеры в школах? Так, по крайней мере, можно получить объективную «картинку».

– Любой образовательный объект, особенно школа, должен быть хорошо защищен. Есть единые подходы, паспорта безопасности, в них широкий набор требований. Ряд учреждений использует в том числе и камеры.

По периметру образовательной организации, в коридорах видеонаблюдение - нужный инструмент для безопасности. Что касается классов - этот вопрос нужно решать всему педагогическому коллективу. Потому что с психологической точки зрения, под тотальным шестичасовым видеоконтролем в прямом эфире работать сложно. Я все-таки против тотального видеонаблюдения.

Поймите меня правильно. У нас в школе действительно хорошие учителя, которые выстояли, пережили очень непростые времена и остались в профессии. И ее престиж постепенно возвращается: сегодня в педагогические вузы идут действительно сильные ребята, с высокими баллами ЕГЭ. Число стобалльников растет из года в год.

– Вопрос от читателя Дарьи Волковой: «Каким образом будет решаться вопрос (увольнение, переаттестация, лишение категории) с учителем физики, который на первом же уроке у 11-классников говорит: «Я не смогу вам дать должных знаний для сдачи ЕГЭ, идите сразу к репетитору»?

– Если бы и не уволила, то точно отправила бы на переаттестацию. Раз в пять лет учителя обязаны ее проходить и подтверждать свою профессиональную пригодность. К 2020 году должна быть разработана новая модель аттестации учителей, которая избавит их от лишней нагрузки: не нужно будет собирать огромное количество грамот и сертификатов о прослушанных формально курсах. Аттестацию можно будет пройти дистанционно, с помощью информационных технологий.

При этом мы получим действительно объективную картину: насколько хорошо учителя владеют своим предметом, где им нужна помощь, куда профессионально расти. После того как эта система заработает, я думаю, уже не будет речи о том, что учитель что-то не может дать ученикам по предмету.

– ЕГЭ меняется: добавляется обязательный иностранный язык, история... Сколько экзаменов, на ваш взгляд, должны сдавать школьники?

– Система единого госэкзамена есть практически в каждой стране. Англия сдает его более столетия, мы - всего полтора десятилетия. Но за это время добились колоссальных успехов. ЕГЭ в России сегодня - это действительно объективный и прозрачный способ оценить знания выпускников. В нем практически не осталось заданий с выбором ответа. ЕГЭ стал социальным лифтом, который позволяет школьникам из всех регионов поступать в ведущие столичные вузы. Статистику вы знаете: в Москве и Санкт-Петербурге на бюджетных отделениях 70 процентов студентов - иногородние, 30 - столичные жители. До введения ЕГЭ ситуация была противоположная.Что касается количества экзаменов, то приведу пример наших коллег из Китая. Перед испытаниями по выбору, которые нужны для поступления в вузы, выпускники китайских школ несколько часов пишут большую работу гуманитарной направленности.

У нас пока два обязательных предмета для 11-классников - математика и русский язык. Чтобы получить к ним допуск, нужно написать итоговое сочинение. В 2020 году также пройдет масштабная апробация обязательного ЕГЭ по английскому. В планах, подчеркну, в планах, действительно есть и обязательная выпускная работа по истории. Кроме того, впервые в этом году у нас в девятом классе ребята проходят устное собеседование. Мы все его ждем и в то же время переживаем: потому что дети сегодня плохо говорят, не умеют выражать свои мысли. Очень легко оказалось потерять то лучшее, что нам давала советская система образования. И очень трудно все восстанавливать. Напомню, что в 70-е годы мы сдавали семь выпускных школьных экзаменов. А потом еще экзамены в вуз. Обычно, когда я встречаюсь с учителями и они задают мне вопросы про ЕГЭ, я задаю им встречный вопрос: «Поднимите руку, кто сейчас готов сдать семь экзаменов?». В ответ, как правило, тишина. Или почти тишина.

– То есть с ЕГЭ все отлично? Проблем нет?

– С чем нужно бороться, так это с натаскиванием. Сегодня мы в конце девятого класса прекращаем учиться и начинаем готовиться к ЕГЭ. Эту систему необходимо сломать. В Англии, например, этого делать на уроках в принципе нельзя - только факультативно.

Думаю, и для нас здесь возможны варианты - родители не должны оплачивать такое количество репетиторов. Дополнительные занятия, факультативы всегда были при школе - вспомните прошлое.

– «Идет эксперимент по внедрению персонифицированного финансирования дополнительного образования, в нем участвуют порядка 20 регионов. В сентябре сертификаты на бесплатные кружки и секции начали выдавать в Калининградской области. Родители довольны. Планируется ли расширять эту практику»? - спрашивает читатель из Калининграда.

– Да. Сейчас мы предлагаем и другим регионам вступать в этот эксперимент. Он очень важен в первую очередь для многодетных семей, для семей, попавших в сложную жизненную ситуацию. Благодаря такому сертификату ребенок может заниматься бесплатно в трех-четырех кружках и секциях. Я, равно как и мои современники, в свое время ходила в семь: и все они были бесплатны и абсолютно доступны. Но, думаю, что и 3-4 - тоже неплохо: в дополнительном образовании как нигде ребенок может проявить себя. Это и шахматные гостиные, и спортивные секции, и музыкальные, художественные школы - все для гармоничного развития детей. При этом мы стараемся сделать упор на детское техническое и научное творчество, на раннюю профориентацию. Потому что перед страной стоят большие задачи, которые нужно решать. Результат этой работы уже виден: сегодня 59 процентов учеников 9-11 классов поступают в колледжи и техникумы. Прием в учреждения среднего профессионального образования растет из года в год, а в вузы - немного, но падает.